- Что? – не поняла она, и вдруг почувствовала усталость. Только что она была такой встревоженной, взволнованной, а сейчас вдруг ею овладели усталость и сонливость. Ей хотелось заснуть, забыть обо всем. "Верно, он дал мне успокаивающее, - подумала она. Сделал инъекцию? Мазнул кистью? Провел карандашом? Сделал незаметный штрих? Так или иначе, хорошо, что он это сделал. Потому, что теперь я не буду думать о..." Она спала. А когда проснулась, услышала новый голос. Она его не узнала, но он сказал: - Привет, Марго! Где ты? - Кто это?.. Дин! - Марго? - Д-да. - У тебя другой голос. - У тебя тоже. Сначала я не могла понять, кто это говорит. - Странно, как мы не подумали сразу, что голоса у нас теперь изменятся. - Мы больше привыкли думать о том, как мы выглядим, - сказала она дрожащим голосом. Он молчал, потому что думал о том же. - Твой новый голос совсем не плох, - снова заговорила она. - Мне нравится - он стал глубже, звучнее прежнего. Очень подходит к твоему характеру. Создатель хорошо поработал. - Я сейчас думаю, нравится ли мне твой. Не знаю. Пожалуй, я из тех, кто предпочитает привычное. - Потому то я и не хочу, чтобы он хоть в чем-нибудь меня изменил. Снова молчание. - Дин! - снова окликнула она. - Я здесь. - Ты говорил с ним об этом? - Заговорил он сам. Сказал, что ты тревожишься. - А по-твоему, разве это не важно? - Пожалуй, важно. Он сказал мне, что технически все будет сделано наилучшим образом - у нас будут правильные черты лица и безупречная кожа. - Мне не это нужно, мне нужно мое собственное лицо, с неправильными чертами! Голос не так важен, но мое лицо пусть мне вернут! - Ты многого хочешь. Не достаточно ли он уже для нас сделал? - Для меня - все равно что ничего, если он не вернет мне моего лица!.. Я веду себя глупо, да? - М-м-м... Видишь ли... - Я не хочу быть красивой, потому что знаю - этого не хочешь ты. - Кто тебе сказал? - изумленно спросил он. - Ты думаешь, что я, зная тебя два года, этого не поняла? Если бы тебе нужна была красавица, ты бы такую и выбрал. Но ты выбрал меня - хотел быть красивее. Я знаю, что для тебя это важно - не пытайся отрицать. - Ты хорошо себя чувствуешь, Марго? Ты говоришь как-то возбужденно. - Нет, очень логично. Будь я уродкой или красавицей, ты бы меня ненавидел. Если бы я была уродкой, люди бы жалели тебя, и ты бы этого не мог вынести, если бы я была красавицей, тебя, возможно рядом со мной перестали замечать. Я же просто некрасивая - как раз настолько, чтобы все удивлялись, как это тебя угораздило. Я будто специально создана для того, чтобы служить тебе фоном. Он ответил не сразу: - Мне и в голову не приходило, что ты обо мне такое думаешь. Очень глупо, Марго. Я выбрал тебя, потому что тебя любил. - Может быть. Но почему ты любил меня? - Не будем в это углубляться, - примирительно сказал он. - Скажу одно, Марго: ты говоришь ерунду. Мне все равно, уродка ты или красавица... нет, если сказать правду, то не все равно, но внешность - это не самое главное. На мои чувства к тебе оно почти не влияет. Я люблю тебя за твой характер, за твою личность - остальное для меня второстепенно. - Я не знала. Я думала за характер и даже личность лучше уважать. Дин, не надо меня обманывать. Я хочу быть такой же, как прежде, потому что знаю: именно такой я тебе нужна. Неужели нет никакого способа объяснить ему, как мы выглядели раньше? У тебя хороший глаз - вернее был. Может, ты ему как-нибудь нас опишешь?.. - Марго, будь разумной, ты же прекрасно знаешь, что по словесному описанию нельзя судить ни о чем, - голос его звучал почти умоляюще - И хватит об этом, ладно? Я вовсе не против того, чтобы лицо у тебя было правильное, как с картинки анатомического альбома Бориса Вальехо, и... - Вот именно, как с Вальехо! - взволнованно перебила она его. - Дин, помнишь стерео, который мы сделали перед самым отпуском? - Но альбом потерян, дорогая, из снимков ничего не осталось. - Раз они смогли найти нас, значит, какие-то вещи остались неповрежденными. Может, одна картинка уцелела! - Марго, ты требуешь невозможного. Мы не знаем, где сейчас наш альбом. Кафе, в котором работает создатель, открыто только для встреч, а не расставаний. Крохи от нашего альбома остались далеко позади. Возвращаться ради того, чтобы их собирать, никто не станет. - Но ведь только так... только так можно... Другого способа нет! Силы покинули ее. Будь у нее глаза, она бы заплакала, но сейчас плакала только ее душа. Должно быть, его унесли, потому что никто не откликнулся на ее рыдания. А потом она вдруг почувствовала, что плакать не из-за чего. Более того, на душе у нее стало легко и весело, и неожиданно пронзила мысль: "Создатель дал мне какого-то лекарства - он не хочет, чтобы я плакала. Хорошо, не буду. Буду думать только о приятном, буду радоваться..." Вместо этого она заснула крепким, без сновидений сном. Проснувшись, она вспомнила о разговоре с Дином, и ее охватило отчаяние. "Придется рассказать все создателю, - подумала она. - Может, он что-нибудь придумает. Да, я требую слишком многого, но без этого, но без этого все, что он для меня сделал и делает, потеряет всякую ценность. Лучше умереть, чем стать не такой, какой я была!" Но оказалось, что необходимости говорить с создателем нет, - он уже все знал от Дина. "Значит, и Дин признает, что это важно, - подумала она. - Больше он не сможет этого отрицать". - Вы просите невозможного, - сказал создатель. - Невозможного? Вы даже не попытаетесь?.. - Ваш альбом остался в десяти сутках от нас. Вернуться назад вы не можете. И мы не вправе тратить время на поиски стерео, который к тому же вряд ли уцелел. - Вы правы, создатель... Простите меня. Похоже, он прочитал ее мысли, потому что добавил: - Не стройте в отношении себя никаких планов, вам все равно не удастся причинить себе никакого вреда. - Ничего, что-нибудь придумаю. Раньше ли, позже ли, но придумаю обязательно. - Вы ведете себя неразумно. Мне бы хотелось знать, много ли существует людей, психологически вам подобных. - Не знаю, мне все равно. Я знаю только одно: для меня это важно. - Так расстраиваться из-за какого-то пустяка! Ведь насколько нам известно, внешние различия между различными человеческими особями одного пола совершенно незначительны. - Это для вас различия незначительны, потому что вы не знаете о людях - мужчинах и женщинах - ровным счетом ничего! Для Дина же и для меня это вопрос жизни и смерти. Сейчас впервые в ответе создателя прозвучало некоторое раздражение: - Вы как дети, но иногда ребенку следует уступить. Я подумаю, что можно сделать. Но что можно тут сделать? Где-то во времени несутся остатки их альбома, а в них - стерео, который даже не попытаются найти. Может, создатель попросит, чтобы Дин описал ее? Самый лучший художник на земле не сумеет создать точный портрет по одному лишь описанию; чего же ждать от существа, для которого все мужчины на одно лицо и все женщины – на другое? Она лежала, погруженная в свои мысли, и почти не замечала, как бежит время. Но постепенно она начала ощущать легкое покалывание, которое распространялось по всему телу. Прежняя боль медленно отступала и наконец исчезла совсем. Назвать болью то, что она чувствовала теперь, было никак нельзя. Скорее было даже приятно - казалось, кто-то мягко массирует ее тело, растягивает мышцы, настраивает нервы. И вдруг она поняла: это создатель приступил к завершающему этапу. Когда она это осознала, по ее щекам покатились слезы. "Слезы, - подумала она, - настоящие слезы, я их чувствую. Я снова могу плакать. Но до сих пор нет глаз... или, может быть, они тоже появились? Временами мне чудятся какие-то вспышки. Должно быть, он восстанавливает глаза медленно, и сначала привел в порядок слезные протоки. Не забыть сказать ему, что глаза у меня были синие. Не хочу, чтобы они были другого цвета, - он не пойдет к моему лицу". И в следующий раз, когда создатель с ней заговорил, она попросила его об этом. - Пусть будет, как вы хотите, - добродушно ответил он, словно ублажая капризного ребенка. - И еще, по поводу альбома... - Это невозможно, как я уже вам сказал. К тому же в этом нет необходимости. - Он помолчал, будто зараннее предвкушая эффект, который произведут его слова. - Я посмотрел наш архив. Как и следовало ожидать, ваш альбом был тщательно пересмотрен - мы надеялись получить информацию, которая помогла бы нам лучше вас понять. Во время поисков были найдены нами стерео - около десятка. И еще… - Десятка?! Но откуда? - Видимо, от волнения вы забыли, что снимков не один, а больше. Судя по всему, на них изображены вы и ваш друг. Но снимали, очевидно, в самых разных условиях и разными камерами, потому что даже я, хотя мое зрение и работает в другом диапазоне, замечаю в изображениях некоторые различия. Может быть, вы скажете, какое из них взять за образец? - Лучше, если я поговорю об этом с Дином, - медленно вполголоса произнесла она. - Можно... перенести его сюда? - Конечно. Вы хотите выбрать? - Ну… да. Разумеется. - И вам десятка должно хватить? - А почему нет? - А почему да? Вы ведь предпочитаете иметь выбор и также иметь право делать этот выбор? Так ли это у вас происходит, когда вы получаете то что выбрали. Она лежала и думала. Десяток! Она помнила только один, единственный, один-единственный. И выбор одного из десятка. Хотя, с другой стороны, если был один выбора никакого. А что, если? Ах, если бы могла видеть! - С другой стороны, выбор существует всегда, даже когда имеется всего один вариант, один-единственный. – медленно закончил он свою мысль. К Марго неспеша, ненавязчиво поначалу, дошел смысл последней фразы создателя, но тут она услышала Дина. - Как ты себя чувствуешь? - спросил Дин новым голосом. - Как-то странно - такое чувство, будто попала под самый приятный массаж в мире. - И у меня тоже. Наверно, скоро мы станем такими же, как прежде. - Ты думаешь? - Что ты имеешь ввиду, Марго? - в его тоне сквозило неподдельное удивление, и она представила себе, как при этом он морщил лоб. - Разве создатель тебе не сказал? Они таки нашли в альбоме стерео и взяли их с собой. Теперь они могут восстановить наши лица. - По-моему, именно этого ты и хотела? - Но чего хочешь ты, Дин? Я помню только один снимок, а создатель говорит, что нашли около десятка. И по его словам, на каждом из них мое лицо отличается от предыдущих. Дин молчал. - Дин, а они красивее меня? - Ты не понимаешь, Марго. - Все понимаю. Я хочу только знать... снимки были сделаны до нашей встречи или потом? - Конечно, до. После я ни с кем больше не встречался. - Спасибо, милый. - Слова эти, сказанные ее новым голосом, прозвучали ядовито, и она себя одернула. "Я не должна так разговаривать, - пронеслось у нее в голове. - Я знаю Дина, знаю его слабости, знала их до того, как встретила его. Нужно принимать его таким, какой он есть, и помочь ему, а не придираться". - Этих девушек я знал мало, и знакомства были недолгими, - снова заговорил он, - внешне привлекательные, но в остальном не бог весть что. С тобой не сравнить. - Не надо извиняться. - На этот раз ее голос прозвучал мягко, и ему показалось даже, что она улыбается. - Ты же не виноват, что нравился женщинам. Почему только ты не сказал мне про эти снимки раньше? - Боялся, что будешь ревновать. - Может, и поревновала бы, но это бы прошло. Скажи Дин, а среди них есть кто-нибудь, кто особенно бы тебе нравился? Ей показалось, что он насторожился. Сдержанным, бесстрастным голосом он сказал: - Нет. А что? - Ты переспросил! Просто я подумала: может, ты захочешь, чтобы меня сделали похожей на нее. - Не говори глупостей, Марго! Я не хочу, чтобы ты была похожа на кого-нибудь другого. Не хочу больше видеть эти пустые лица! - Но я думала... - Скажу создателю, что остальные снимки они могут оставить себе. Пусть поместят в какую-нибудь рекламу вместе с другим интернетом. Для меня они ровным счетом ничего не значат уже давным-давно. Я и не выбросил их потому, что совсем забыл о них. - Хорошо, Дин, я попрошу создателя, чтобы за образец он взял снимок, на котором мы вместе. - Тот, крупным планом... Только смотри, чтобы он не перепутал! - Постараюсь объяснить ему. - А то в дрожь бросает, как подумаешь, что до конца жизни придется смотреть на какое-нибудь из этих пустых лиц. Только бы он не перепутал - я хочу видеть твое лицо, а не чье-то другое. - Хорошо, милый. Об одном, правда, она не подумала: на сколько же лет будут выглядеть они с Дином? Создатель ведь в этом не разбирается, и может безо всякого дурного умысла сделать их старше. Пусть лучше сделает их помоложе, если сможет, но только бы не сделал старше. Только на сколько? Черт, а ведь он может сделать нас похожими, т.е. копию на.., да на кого угодно! Ух, аж дух захватывает… Нет, не надо, зачем миру второй Делон и еще одна Мадонна? И когда создатель снова с ней заговорил, напомнила ему о своем желании. И ей о пять показалось, что, говоря с ней, он сдерживает снисходительную улыбку. - Хорошо, - сказал он, - вы будете выглядеть немного моложе, чем были, но не слишком, потому что, насколько я могу судить по вашим книгам, лучше, когда, нет большого расхождения между наружностью человека и его истинным возрастом. Она облегченно вздохнула. Все улажено. Все будет как прежде, - может, даже чуточку лучше. Они с Дином смогут подумать о семейной жизни, твердо зная, что будут также счастливы, как были до этого, - счастливы настолько, насколько некрасивая и мнительная женщина может быть счастлива с красавцем мужем. - Кстати, я хотел сказать, что кроме стереоснимков в вашем альбоме были и голографические ролики, так сказать, с увеличенной емкостью хранения. Тоже про вас с Дином. Марго внутренне напряглась.
|
