Ведь правда, это было захватывающее дело?" - словно она говорила о
какой-нибудь прогулке в пивную на осенней ярмарке.
- Через пять минут мы выбрались еще на одну из ее лесных дорожек. Мне
совсем не хотелось, чтобы нас окружали деревья - могу это совершенно точно
сказать, - но здесь росли совсем обычные старые деревья. Через полчаса мы
влетели на парковочную стоянку парка в Синевире. Она указала на
свой небольшой счетчик пройденного пути и сказала: "Взгляни-ка, Джейк". Я
посмотрел и увидел цифры - сто одиннадцать и шесть десятых мили. "Что вы
теперь думаете? Вы по-прежнему не хотите верить в мой кратчайший путь?"
- Тот дикий облик, который был у нее во время этой бешеной поездки,
куда-то уже исчез, и передо мной снова была Марго Хаер. Но все же ее
необычный вид еще не полностью был вытеснен повседневным обликом. Можно было
решить, что она разделилась на двух женщин, Марго и Диану, и та часть,
которая была Дианой, управляла машиной на этих заброшенных и всеми забытых
дорогах, а та ее часть, которая была Марго, даже не имела представления обо
всех этих срезках расстояния и переездах через такие места... места, которых
нет ни на одной карте Украины и даже на этих рекламных макетах.
- Она снова спросила: "Что вы думаете о моем кратчайшем маршруте,
Джейк?"
- И я сказал первое, что мне пришло в голову, и это было не самыми
подходящими словами для употребления в разговоре с леди типа Марго Хаер:
"Это настоящая гильотина времени, миссис!".
- Она расхохоталась, развеселившись, и очень довольная. И я вдруг
увидел совершенно ясно и четко, как в стеклышке: "Она ничего не помнит из
всей этой езды. Ни веток ив - хотя они явно не были ветками, ничего даже
похожего на это, - которые сорвали мою кепочку, ни той таблички "Нью ….", ни той жабообразной штуковины. Она не помнила ничего из всего этого
бедлама! Либо все это мне померещилось во сне, либо мы действительно
оказались там, в Синевире. И я точно знал, что мы проехали всего сто
одиннадцать миль и это никак не могло оказаться дневным миражом, поскольку
чернобелые цифры на счетчике никак не могли быть чем-то нереальным, они
прямо-таки бросались в глаза.
"Да, хорошо, - сказала она, - это было действительно хорошим секатором. Единственное, о чем я мечтаю, это заставить и нашу директрису как-нибудь
проехаться этим же маршрутом,... но она никогда не выберется из своей
привычной колеи, если только кто-нибудь не выдернет ее оттуда, да и то с
помощью разве что фольксвагена, поскольку она соорудила себе отличную
заморочку из своей работы. Давайте, Джейк, устроим нам небольшой обед".
- И она взяла мне такой смачный обед, что я и не помню, было
ли у меня когда-нибудь что-то в этом роде. Но я почти ничего не съел. Я все
думал о том, что мы, наверное, будем возвращаться тем же или похожим путем,
а уже смеркалось. Затем она посреди обеда извинилась и пошла позвонить.
Вернувшись, она спросила, не буду ли я возражать, если она попросит отогнать
ее машину в Мукачево. Она сказала, что разговаривала с одной из подчиненных –по мобильному, и эта женщина сообщила, что у них там на работе возникли
какие-то проблемы или еще что-то в этом духе. Поэтому ей не хотелось бы
рисковать и ляпнуть что-то гневное, чтобы заодно не навлечь на себя и гнев директрисы, а потому будет разумнее, если машину отведу я. "Вы же не будете очень возражать, если я попрошу вас в сумерках сесть за руль?" - еще раз спросила
она.
- Она глядела на меня, ласково улыбаясь, и я знал, что она все же
помнила кое-что из дневной поездки - Бог знает, как .много, но вполне
достаточно, чтобы быть уверенной, что я не попытаюсь ехать ее маршрутом в
темноте, - да и вообще... хотя я видел по ее глазам, что вообще-то это не
столь уж беспокоит ее.
- Поэтому я просто сказал, что меня это никак не затруднит, и закончил
свой обед куда лучше, чем начал его. Выйдя из машины, Марго глянула на меня с тем же бесовским огоньком в глазах и спросила: "А теперь вы действительно не хотите остаться и подождать здесь до утра, Джейк? Я заметила парочку ответвлений сегодня, и хотя не могу найти их на карте, думаю, что они позволили бы срезать еще несколько миль". При этом она сделала мягкое ударение на "ответвлений" да так, что я сразу предствавил себе Это и что будет если мы там застрянем. Странно, но страха не последовало.
Я ответил: "Ладно, миссис, мне бы хотелось, но в моем возрасте лучшей
постелью будет готель, как мне кажется. Я отведу вашу машину и
никак не поврежу ее, хотя, думается, сделаю это более длинным путем по
сравнению с вашим".
Она рассмеялась, очень добродушно и поцеловала меня. Это был лучший
поцелуй в моей жизни, хотя он был поцелуем в щеку, но он был словно спелый персик или словно те цветы, которые раскрываются ночью, и когда ее губы коснулись моей кожи, я почувствовал...вообщем тебе это знать не положено!
Я не скажу точно, что именно я почувствовал, потому что мужчине трудно
описать словами, что он чувствует с девушкой, словно персик, когда он
находится во вдруг помолодевшем мире.
Я все хожу вокруг да около, но думаю, что тебе и так все понятно.
Такие вещи навсегда входят красной строкой в твою память и уже никогда не
могут быть стертыми.
"Вы чудный человек, Джейк, и я люблю вас за то, что вы терпеливо
слушали меня и поехали сюда со мной, - сказала она. - Правьте осторожно".
И я поехал в Мукачево.
- Каким путем ты поехал? - спросил я Джейка.
Он тихо рассмеялся. - По главной магистрали. Ты дурачина, - ответил он,
и я еще никогда не видел столько морщинок на его лице.
Он сидел на своем месте и смотрел на небо.
- Пришло лето, и она исчезла на работе. О, я думал о ней время от времени, и о том
дне, и об ее поцелуе, и мне начинало казаться, что все это было во сне, а не
наяву. Словно в то время, когда мне было семнадцать и я не мог ни о чем
думать, кроме как о девушках.
И наконец он сказал:
- Я увидел ее опять в начале июля, и она выглядела... - Джейк повернулся ко мне и сказал каждое слово очень медленно и четко, с большим нажимом:
- Она выглядела великолепно! Просто была великолепной и
дикой и почти неукрощенной. Те небольшие морщинки вокруг глаз, которые я
заметил раньше, казалось, куда-то исчезли. Она стояла тут, на самом краешке
террасы - а я был посредине ее, в рубашке навыпуск, - и она мне вдруг
говорит: "Джейк, вы никогда не поверите в это".
"Нет, миссис, но я попытаюсь", - ответил я.
"Я нашла еще две новые дороги, - сказала Марго, - и добралась до
Синевира в последний раз, проехав всего шестьдесят семь миль".
- Я помнил, что она говорила мне в прошлый раз, и ответил: "Это
невозможно, миссис. Извините меня, конечно, но я проверял сам расстояние на
карте в милях, и семьдесят девять - это тот минимум, который нужен вороне
для полета по кратчайшей прямой".
- Она рассмеялась и стала выглядеть еще красивей, чем прежде. Подобно
богиням в солнечном свете, на одном из холмов, что описаны в древних
сказаниях, когда на земле не было ничего, кроме зелени и фонтанов, а у людей
не было морщинок и слез, потому что совсем не было причин для печали. "Это
верно, - ответила она, - и вы не сможете пробежать милю быстрее четырех
минут. Это математически доказано".
"Это ведь не одно и то же", - заметил я.
"Одно и то же, - возразила она. - Сложите карту и посмотрите, куда
исчезнут все эти линии, Джейк. Их будет намного меньше, чем если бы вы ехали
по самой прямой линии. И чем больше вы сделаете сгибов, тем меньше останется
миль".
- Я еще хорошо тогда помнил нашу с ней поездку, хотя это и было словно
во сне, а потому сказал: "Миссис, вы, конечно, легко можете сложить карту,
но вы не сумеете сложить настоящую землю. Или, по крайней мере, вам не
следует пытаться это делать. Нам следует не трогать это".
"Нет, сэр, - возразила она. - Это единственная сейчас вещь в моей
жизни, которую я не могу не трогать, потому что она здесь и она - моя"
Тремя неделями позже она позвонила мне из Синевира. Она сказала: "Директриса уехала в Киев, и я еду домой. Я куда-то задевала свой ключ от дома, Джейк. Мне бы хотелось, чтобы ты открыл дом, и я могла бы попасть в него".
Этот звонок был около восьми вечера, и как раз начало смеркаться. Я
перекусил сэндвичем с чаем перед уходом - не более двадцати минут. Потом я
приехал домой. Все это вместе взятое не могло занять более тридцати минут.
Когда я подходил к дому, я увидел огонек на кухне, который я никак
не мог оставить ранее. Я посмотрел на этот свет с изумлением и почти побежал
туда - и чуть было не столкнулся с "Купер-ом". Она была
припаркована так, словно это мог сделать только пьяный, и вся
машина снизу доверху была забрызгана не то краской, не то грязью, а в этой
жиже вдоль корпуса машины вкрапливалось нечто типа морских водорослей...
только когда фары другой машины осветили их, мне вдруг показалось, что они
движутся. Эти растения не были морскими водорослями, но это была трава, похожая
на водоросли, и они двигались... очень слабо и вяло, словно умирая. Я
коснулся одной из них, и она попыталась обхватить мою руку. Ощущение было
очень неприятным. Я отдернул руку и обтер ее об штанину. Я
обошел машину и встал у ее переда. Тот выглядел словно пропахавший девяносто
миль болот и низин. Выглядел очень усталым. Какие-то жуки были прилеплены по
всему ветровому стеклу, только они не были похожи ни на одно известное мне
насекомое, которое бы я ранее встречал. Среди них находился и мотылек
размером с воробья, его крылья все еще слегка колыхались и подергивались,
теряя остатки жизни. Были также какие-то существа, напоминавшие москитов,
только у них можно было заметить глаза, и они, казалось,
рассматривали меня. Я мог слышать, как налипшие растения царапают корпус
автомобиля, умирая и стараясь за что-нибудь зацепиться. И все, о чем я мог
думать, было: "Где же, черт возьми, она ехала? И как ухитрилась попасть сюда
за две четверти часа?" Затем я увидел еще кое-что. Это было какое-то
животное, почти расплющенное на решетке радиатора, чуть ниже бампера. Вообще-то большинство животных погибает под колесами автомобилей, потому что они прижимаются к земле, надеясь, что беда пронесется над ними. Но сплошь и рядом некоторые из них вдруг прыгают не в сторону, а прямо на чертову машину, и это безумие может привести к гибели не только животного, но и
водителя с пассажирами - мне случалось слышать о таких происшествиях. Это
создание, видимо, сделало то же самое. И оно выглядело так, что вполне
смогло бы перепрыгнуть танк. Оно смотрелось словно произошедшее от
читать далее
| 
