ее машину. Мне хотелось просто сидеть сбоку от нее и смотреть,
как она забирается в машину, оправляет юбку пониже колен или даже повыше,
как блестят на солнце ее волосы.
- Просто позвони на работу и скажи: "Знаете эту Марго Хаер, женщину, о
которой вы никак не хотите ничего слушать и прямо-таки беситесь от одного
упоминания о ней? Ну так вот, она и я собираемся совершить скоростной заезд
в Синевир в этой ее спортивном Купер-е цвета "тишь да гладь",
поэтому не ждите меня сегодня".
- Просто позвони ей и скажи вот такое. О, да. Ох и ах.
И он снова стал смеяться, упираясь руками в бедра, и столь же
неестественно, как и раньше, и я видел в его глазах нечто. Через минуту он взял свой стакан минералки и отпил из него.
- Ты не поехал, - сказал я.
- Не тогда.
Он еще раз засмеялся, но уже помягче.
- Она, должно быть, что-то увидела на моем лице, поскольку повела себя
так, словно вдруг опомнилась! Она вдруг вновь превратилась из упрямой
девчонки в Марго Хаер. Она взглянула в записную книжку, словно впервые
увидела ее и не знала, зачем она держит ее в руках. Затем она убрала ее
вниз, прижав к бедру и почти заложив за спину.
- Я сказал: "Мне бы хотелось все это проделать, миссис, но я должен
сперва закончить все здесь, потому как моя жена приготовит из меня ростбиф на обед, если я не…".
- Она ответила: "Я понимаю, Джейк, - я слишком увлеклась. Я это часто
делаю. Почти все время". Затем она выпрямилась и заявила:
"Но мое предложение остается в силе, и мы можем проверить мое утверждение в
любое время, когда ты пожелаешь. Ты даже сможетшь помочь мне своим мощным
плечом, если мы где-то застрянем. Это сэкономит пять гривень". - И она
расхохоталась.
"В этом случае я вынесу тебя на себе!", - сказал я, и она увидела, что я говорю это не из простой вежливости.
"А пока вы будете пребывать в уверенности, что сто шестнадцать миль до
Синевира абсолютно нереальны, раздобудьте-ка свою собственную карту и
посмотрите, сколько миль уйдет у вороны на полет по кратчайшему маршруту".
- Я закончил выкладывать уголки и пошел на кухню, где я получил на ужин
совсем не ростбиф, и я думаю, что Марго Хаер знала об этом. А потом, когда
дети уже легли спать, я вытащил на свет божий калькулятор, ручку,
автомобильную карту Украины и проделал то, что она мне предложила...
потому что это здорово врезалось мне в память. Я провел прямую линию и
пересчитал расстояние на мили. Я был весьма удивлен. Потому что, если бы вам
удалось ехать из Винницы до Синевира по прямой линии, словно летящей птице
в ясном небе - не объезжая озер, лесов, холмов, не пересекая рек по немногим
и удаленным друг от друга мостам и переправам, - этот маршрут занял бы всего
семьдесят девять миль, ни дать, ни взять.
Я даже немного подскочил.
- Измеряй сам, если не веришь мне, - сказал Джейк. - Я никогда не
думал, что наш край настолько мал, пока не убедился в этом.
Он еще отпил минералки и глянул на меня.
Расцвела весна. Я пошел к ее банку, чтобы поменять настроение. И вдруг я заметил, что ее – «Купер» уже там. И она сама была тут же.
Она подошла ко мне и сказала: "Джейк! Ты пришел за новыми впечатлениями!?"
А я глянул на нее и ответил: "Нет, миссис. Я пришел, чтобы узнать,
готовы ли вы показать мне кратчайший путь до Синевира".
Она посмотрела на меня столь безучастно, что я уж подумал, не забыла
ли она обо всем этом.
Я почувствовал, что краснею так, словно вы чувствуете, что сморозили
какую-то глупость, да уже поздно. И когда я уже был готов извиниться за свою
некстати оброненную фразу, ее лицо озарилось той самой давнишней улыбкой, и
она ответила:
"Стой здесь, а я возьму ключи. И не передумай, Джейк!"
Она вернулась через минуту с ключами от машины. "Если мы где-нибудь
застрянем, вы увидите москитов размером со стрекозу".
"Я видел их и размеров с воробья в Одессе, миссис, - отвечал я, - но
думаю, что мы оба чуточку тяжеловаты, чтобы они смогли нас утащить в небо".
Она рассмеялась: "Хорошо, но я предупредила тебя, в любом случае.
Поедем, Джейк".
"И если мы не попадем туда через два часа сорок пять минут, - смущенно
пробормотал я, - вы обещали мне бутылку "Черного Доктора".
Она взглянула на меня слегка удивленная, с уже приоткрытой дверцей и
одной ногой в машине. "Черт возьми, Джейк, - сказала она, - я говорила о
тогдашнем победителе. А теперь я нашла путь за два часа тридцать. Залезайте,
Джейк. Мы отъезжаем".
Он снова прервал свой рассказ. Руки лежали на коленях, глаза
затуманились, очевидно, от воспоминаний о Купер-е цвета
бутыляшки шампанского, выезжающей по подъездной дорожке от комерцбанка.
Она остановила машину перед светофором и спросила: "Вы готовы?"
"Пора спускать ее с цепи", - сказал я. Она нажала на газ, и наша
чертова штуковина пустилась с места в карьер. Я почти ничего не могу сказать
о том, что потом происходило вокруг нас. Кроме того, я почти не мог оторвать
взгляда от нее. На ее лице появилось что-то новое, что-то дикое и
свободное - и это напугало меня. Она была прекрасна - и я тут же влюбился в
нее, да и любой бы это сделал на моем месте, будь то мужчина.
На ней были надеты голубые джинсы и белая блузка с рукавами, завернутыми до
локтей - я думаю, что она что-то собиралась делать, когда я появился, - и
через некоторое время нашего путешествия мне уже казалось, что на ней нет
ничего, кроме этого белого одеяния, словно она - одна из тех богинь, о которых писали в старых книгах по истории.
Он немного задумался, глядя на озеро, его лицо помрачнело.
- Словно охотница, которая, как говорили древние, правит движением Луны
на небе.
- Диана?
- Да. Марго выглядела именно так для меня, и я только и могу сказать тебе, что я был охвачен любовью к ней, но никогда не посмел бы даже заикнуться об этом, хотя тогда я был и куда моложе, чем сейчас. Но я бы не посмел этого сделать, будь мне даже и
двадцать лет, хотя можно предполагать, что если бы мне было шестнадцать, я
бы рискнул это сделать и тут же поплатился бы жизнью: ей достаточно было бы
только взглянуть на меня.
- Она выглядела действительно как богиня, управляющая Луной на ночном
небе, когда она мчится в ночи, разбрызгивая искры по небу и оставляя за
собой серебряные паутинки, на своих волшебных конях, приказывая мне
поспешать вместе с нею и не обращать внимания на раздающиеся позади нас
взрывы - только быстрее, быстрее, быстрее.
Мы проехали множество лесных дорожек, первые две или три я знал, но
потом уже ни одна из них не была мне знакома. Мы, должно быть, проезжали под
деревьями, которые никогда ранее не слышали мотора автомобиля, а
знакомились лишь со старыми лесовозами и снегоходами. Ее автомобиль, конечно, был куда более к месту у себя дома, на Киевской, чем в этой лесной глуши, где он с ревом и треском врывался на холмы и съезжал вниз с них, то освещенный весенним солнцем, то погруженный в зеленый полумрак. Она опустила окно автомобиля, и я мог вдыхать аромат весенних деревьев, и ты знаешь, как приятен этот лесной запах, подобно тому, что ты встречаешь старого и давно забытого друга, о котором ты не очень-то
беспокоился. Мы проезжали по настилам, положенным на самых заболоченных
участках, и черная грязь вылетала во все стороны из-под наших колес, что
заставляло ее смеяться, как ребенка. Некоторые бревна были старые и
прогнившие, потому что, я подозреваю, никто не ездил по этим дорогам, может
быть, пять, а скорее, все десять последних лет. Мы были совсем одни,
исключая лишь птиц и, может быть, каких-то лесных животных, наблюдавших за
нами. Звук мотора, сперва низкий, а потом все более визгливый и
свирепый, когда она нажимала на газ... только этот звук я и мог слышать. И
хотя я и сознавал, что мы все время находимся в каком-нибудь месте, мне
вдруг стало казаться, что мы едем назад во времени, и это не было пустотой.
То есть, если бы мы вдруг остановились и я взобрался на самое высокое
дерево, я бы, куда ни посмотрел, не увидел ничего, кроме деревьев и еще
больше деревьев. И все это время, пока она гнала свою машину,
волосы развевались вокруг ее лица, сияющего улыбкой, а глаза горели
неистовым огнем. Так мы выскочили на дорогу к Днестру, и на какой-то
миг я осознал, где мы находимся но затем она свернула, и еще какое-то недолгое время мне казалось, что я знаю, где мы, и затем уже и перестал что-либо казаться, и даже перестало беспокоить то, что я абсолютно ничего не понимаю, словно маленький ребенок. Мы продолжали делать срезки по деревянным указателям и наконец попали на красивую мощеную дорогу с табличкой "Нью …". Ты когда-нибудь слыхал о
такой дороге в соседней области?
- Нет, - ответил я. - Но звучит интригующе и по-английски.
- Ага. Выглядело тоже почти "по-английски". Эти деревья, по-моему, ивы,
свисающие над дорогой. "Теперь гляди в оба, Джейк, - сказала она, - одна из
них чуть было не выбросила меня месяц назад и наградил меня хорошим индейским
клеймом".
- Я не понял, о чем она меня предупреждает, и уже начал было это
объяснять - как вдруг мы погрузились в самую чащобу, и ветки деревьев
прямо-таки колыхались перед нами и сбоку от нас. Они выглядели черными и
скользкими и были как живые. Я не мог поверить своим глазам. Затем одна из
них сдернула мои очки, и я знал, что это не во сне. "Ей, - заорал я, -
дай назад!"
- Уже поздно, Джейк, - ответила она со смехом. - Вон просвет как раз
впереди... Мы прорвемся.
Затем мы еще раз оказались в гуще деревьев, и они протянули ветки на
этот раз не с моей, а с ее стороны - и нацелились на нее, я в этом могу
поклясться. Она пригнулась, а дерево схватило ее за волосы и выдернуло
прядь. "Ох, черт, мне же больно!" - вскрикнула она, но продолжала смеяться.
Машина чуть отклонилась вбок, когда она пригнулась, и я успел быстро
взглянуть на деревья - и Святой Боже! Все в лесу было в движении.
Колыхалась трава, и какие-то кусты словно переплелись друг с другом, образуя
странные фигуры с лицами, и мне, показалось, что я вижу что-то сидящее на
корточках на верхушке пня, и оно выглядело как древесная жаба, только
размером со здоровенного котища.
- Затем мы выехали из тени на верхушку холма, и она сказала: "Здесь!
читать далее
| 
